Малахов издал книгу, в которой рассказал скандальную правду о Волочковой

Волочкова запасается успокоительным в ожидании выхода новой книги Андрея Малахова «Моя вторая половинка». Балерине, которой отведен десяток едких страниц, действительно есть, чего бояться: телеведущий, как привык, режет по живому. Андрей упаковал в твердый переплет все, что на болело за десять лет работы на ТВ и не скупится на пикантные комментарии. Повествование идет от лица вымышленного героя. L!FE.ru публикует скандальный отрывок из книги, в котором в подробностях воспроизведен ход событий исторической телесхватки Анастасии Волочковой и Ксении Собчак в студии "Пусть говорят".

***

«Наконец-то, наконец, в нашем телетеррариуме состоится высококультурный эфир. Уму непостижимо, какая удача! Сразу две примы! Именитая балерина прошлого (ИБП) и популярная балерина настоящего (ПБН). Связь времен! Преемственность! Это будет замечательно, о такой программе Лара даже, и мечтать не могла!!!

Настю Волочкову «подогнала» на эфир Бойко. И пока Камышева восторженно выслушивала, как Наташа выбивала согласие манерной ПБН, пуленепробиваемый Паронин спросил зевая:

- А ты уверена, что нам нужна эта разведенная прима, уволенная из Большого за излишний вес?

Лариса чуть не расплакалась от обиды за ПБН, которая, как ей всегда казалось, излучает сияние.

В назначенный день, не иначе как Миша сглазил, с самого начала, все пошло наперекосяк. Съемка задержалась на 35 минут. ИБП агрессивно восклицала из своей коляски:

- Да меня не ждала сама английская королева! Почему я должна ждать какого-то Малахова?

Объяснить ей, что в этой передаче не все завязано на ведущем, что срывается, по техническим причинам, телемост, в котором она должна принять участие, было невозможно. Представление ИБП о телевидении были родом из такого махрового прошлого, что она не понимала самых элементарных вещей, а главное, не хотела понимать.

- Где эти красавцы редакторы, которые меня сюда заманили?! - буянила она.

Камышева, с непросохшими слезами, пряталась за операторов, понимая, что в это время суток она ни за что не отыщет ни Лелика, ни Болика, которые отсыпались после праведных трудов на еженощном секс-марафоне.

- Увезите меня - я не хочу здесь оставаться! - продолжала требовать к себе внимания престарелая ИБП - Дайте мне воды! У меня пересохло в горле, я не могу говорить!

- Закатывайте бабку! - бодро командует Паронин из аппаратной. - Пусть сидит в студии, все равно говорить ничего не может! Воды дадим во втором блоке после рекламы.

Лариса, вглядывалась в мониторы, крепко прижав ладони к горящим от стыда щекам. Высокультурный эфир, с ужасом констатировала она, превращается в очередную базарную склоку.

Между тем, ИБП не дождавшись стакана воды, дождалась предназначенного для нее сюрприза. При других обстоятельствах, она не приняла бы этот сюрприз, даже с большой доплатой, но тут деваться было некуда. С остановившимся взглядом Жизель 50-х наблюдала за тем, как в студию вплывала Одиллия дня сегодняшнего, то есть ПБН - Анастасия Волочкова.

- Немедленно выпустите меня отсюда...

Эту фразу ИБП произнесла тихо, но так грозно, что, что даже Миша понял: выпускать придется... Именитую балерину прошлого, быстренько укатили за кулисы, а ведущий после рекламной паузы, с болью в голосе посетовал, что ей стало плохо.

Но и ПБН тоже ждал большой сюрприз! Гостья, о которой ее никто не предупреждал и при виде которой Настя застыла с вымученной с улыбкой на устах.

Вся в черном, символизируя одновременно и кота в мешке, от которого не знаешь, чего ожидать, и черную кошку, пробежавшую когда-то между закадычными подружками, на студийной арене стояла Ксения Собчак.

Разумеется, соглашаясь на этот эфир, дальновидная Настенька (не даром полгода спустя, она баллотировалась в мэры города Сочи) тщательно изучила список всех приглашенных гостей и номер девять - хореограф Инга Петрова, подозрений у нее не вызвала. Но откуда же ей было знать, что именно под этой фамилией, записалась на эфир, ее не менее дальновидная экс-подруга Ксюша?

Этот кровавый поединок двух рафинированных петербурженок, Лариса Камышева вынести уже не могла. Она сбежала из студии, чтобы тихо оплакать в технических коридорах Останкино, навеки похороненную идею высококультурного эфира...»